Дмитрий Хван - Шаг в аномалию (Зерно жизни) [СИ]

Павел молча кивнул. Капитан автоматически прихлёбывал остывший уже чай, обдумывая сказанное.

— Получается, — начал Сартинов. — Что наш корабль и приданные морские пехотинцы должны обеспечить охрану периметра для безопасной работы специалистов? — проговорил он.

— Верно, капитан, — согласился начальник проекта. — Работы ведутся уже восемь лет. Но сейчас замечена активность наших заклятых американских друзей. Северный флот, возможно, в скором времени будет приведён в состояние повышенной боевой готовности. На днях аномалия должна будет открыться.

— Даже так, — протянул Сартинов.

Далее Павел поведал Сартинову об установке, что привезёт на архипелаг БДК. Созданный в Петербурге аппарат должен будет поддерживать открытое состояние аномалии.

— А что там, в этой аномалии? — осторожно спросил капитан.

— По всей видимости, новый мир, — пожал плечами Павел. — Возможно слепок нашего мира. Вы слышали ранее об эвереттике, капитан?

— Нет, — покачал головой Сартинов. — Вы так буднично говорите о новом мире.

— Возможно, там ничего и нет. Пока мы этого не знаем. На новый мир надеется руководитель научной части проекта.

Боевая штурманская часть не подвела, как обычно. «БДК-91» ткнулся носом в недавно освободившийся ото льда берег. Аппарели корабля опустились, началась разгрузка трюма: стройматериалы, оборудование, инструменты, тюки с одеждой, медикаменты, цинки с патронами и множество всего прочего, что было погружено в Североморске. Вплоть до раскладных креслиц для учёной части экспедиции. В ангарах, стоящих на каменистом берегу, уже началась наладка оборудования и связи. Склады постепенно начинали наполняться с помощью юрких погрузчиков. Как и в 1997 году, когда началось серьёзное изучение аномалии, здесь снова было многолюдно. Место аномалии тогда же было заключено внутри огромного ангара, так как аномалию следовало срочно упрятать от чужих глаз. Да и для нормальной работы учёных требовалась прочная крыша над головой. А то постоянно прописанный на Новой Земле резкий, порывистый ветер, не давал непривычным к нему людям спокойно заниматься своими исследованиями. Яма, где аномалия была некогда засечена, также давно уже была расширена и забетонирована, для удобства работы. Вокруг неё стояло ещё старое оборудование, девяностых годов, которое сейчас снималось, а на освободившееся место монтажники уже собирали аппаратуру, доставленную на остров кораблём. Отряд морской пехоты, тем временем, занимал периметр базового лагеря. Карпинскому же оставалось за этим лишь наблюдать с борта БДК.

На следующий день, после полной проверки всех систем, учёные начали работать с аномалией. Для начала были определены её границы. Она была зафиксирована по низкочастотным колебаниям давления воздуха с помощью микробарографа. Как оказалось, размеры её на данный момент не превышали диаметр средней обеденной тарелки. Посредством направленных на аномалию инфракрасных лучей удалось и воочию её увидеть. В воздухе висело бесцветное марево, изредка подрагивающее и переливающееся слабыми бликами света, идущими как бы изнутри. По внешнему виду своему это больше всего это напоминало жидкое зеркало. Люди, стоящие вокруг подсвеченной аномалии, с застывшим на лицах восхищением наблюдали эту волшебную картину. Павел неспешно подошёл к светящейся аномалии и, преодолев небольшое внутреннее сомнение, мягко дотронулся до поверхности аномалии, несмотря на предостерегающий жест начальника научной части профессора Радека. Пальцы его мягко обволокло. Эта субстанция не была похожа ни на жидкость, не на эфир, она вообще не была похожа на что-то объяснимое. Это скорее был сухой песчаный ветер, зовущий за собой. Павел с трудом отбросил наваждение и отдёрнул руку, что отметил — с сожалением. Радек вопросительно посмотрел на начальника экспедиции:

— Притягивает? — спросил Радек. — Но сейчас невозможно просунуть даже палец.

Карпинский на берегу так и не побывал, в отличие от Васьки Новикова. Мичману оставалось лишь, поёживаясь от ветра, наблюдать за авралом на берегу с палубы БДК, привалившись к леерному устройству. Он начинал завидовать другу, который был столь близко к недоступной Петру аномалии. Карпинский чувствовал непонятную зависть к Новикову, своему школьному дружку. Он рассказывал Петру удивительные вещи про парящее в воздухе жидкое стекло, воскрешая в памяти Карпинского прочитанные им сотни фантастических рассказов, да просмотренных фильмов. Рассматривая берег, Пётр видел, что там затевалось что-то действительно серьёзное, очень важное. Причём Пётр ясно понимал неким шестым чувством, что они — те, кто прибыл сюда на БДК, лишь первая часть. Самый мелкий винтик того процесса, что скоро тут закрутится на полную катушку. Ну и ладно, всё-таки, чёрт возьми, а приятно чувствовать себя причастным к чему-то секретному и таинственному.

— Опять меня в романтики потянуло, — усмехнулся Пётр.

Успевший до развала СССР немного попутешествовать по огромной стране благодаря отцовской службе, поучаствовать в нарождающемся взамен раскуроченной пионерской организации скаутском движении, полазать в горы, да чуть не утонуть благодаря собственной любознательности в Байкале — это был Пётр. Главным своим богатством он считал стопки советских научно-популярных журналов, да полки, полные книг. Друг Карпинского, сержант из морской пехоты, Василий Новиков, был уже на давно берегу, в самом центре событий — нёс караул у пространственной аномалии. О ней он и рассказывал своему другу в кубрике корабля, когда его отделение отправлялось на отдых.

— Ёшкин кот, Васька! Как бы мне хотелось тоже так же быть поближе ко всему этому!

Недавно вернувшаяся с берега группа морпехов сержанта Новикова отдыхала в офицерском кубрике БДК, когда туда же проскользнул и Карпинский.

— Ну что там сегодня творится, Вася?

— Сегодня закончили наладку оборудования и провели тесты, профессор наш радостный донельзя. Красиво, там, чёрт возьми! Аномалия эта светом переливается.

— Что ещё? — присел на диванчик мичман.

— Когда подходишь к аномалии поближе, тело начинает ощущать вибрации. Довольно необычно, будто на дискотеке у колонок стоишь. А отходишь — нормально.

— Ничего себе, — протянул Пётр.

— Я смотрю, ты поближе хочешь эту зеркальную аномалию увидеть, Петруха?

— Спрашиваешь!

— Ну ладно, уговорил — в следующий раз пойдёшь в наряд. А Санёк отдохнёт, ему что-то нехорошо стало от этих трясок.

— Санёк, ты как, согласен? — ухмыльнулся Новиков.

Александр пробасил, что, дескать, будет весьма неплохо, если сачканёт разок, а то что-то ему эти научные тряски совсем не по нутру. Нутро у него совсем поплохело после двух смен.